Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]

Финальным аккордом долго присматриваюсь к симпатичному пневмокомпрессору на предмет — стоит ли овчинка потраченного времени. В итоге — отличное на первый взгляд состояние, наличие независимой системы смазки и моя личная жаба побеждают.

Слегка утолив жажду поживы, примерно до степени — взял бы еще, но больше не увезти, поднимаюсь на более высокую ступень душевной организации и обобщаю разведданные. Более высокой душевной организации, вне всякого сомнения, способствуют: припекающее градусов до двадцати пяти солнышко, поставленное в тенечке кресло «Ниссана» и прихваченный в термосе литр пива.

Обитатели этой автосвалки — очень рачительные люди. В начале цикла переработки попавшие сюда машины лишаются колес. Неснятые колеса отсутствуют как класс. Даже низкопрофильные широченные колеса, полагающиеся спортивным карам, и те отсутствуют.

О чем это говорит?

Скорее всего, о том, что, несмотря на все трудности с топливом, движение по дорогам нового мира достаточно активно.

Где искать снятое автостекло, даже гадать не надо. Что не установят на живые машины, то вставят в окна. Умельцы, способные привести криволинейные автостекла к более плоскому виду, найдутся.

Находят применение сиденья машин, материалы обшивки, различные поручни, шланги, разобранные поэлементно рамы, но тут ситуация не носит тотального характера. То ли под заказ разбирают, то ли просто оставляют на потом.

Моторы с машин либо сняты целиком, либо оставлены в неразукомплектованном виде. Видимо до вторых еще не дошли руки.

Исключение составляют моторы с навороченной электроникой. Эта категория машин лишается: генераторов, радиаторов, стартеров, высоковольтных проводов и прочих, мешающих им отправиться в пресс, деталей.

Да–да, тут у выходящих на море ворот имеется даже гидравлический пресс. Не силен в вопросах подобного прессования. Но, на мой взгляд, очень остроумная конструкция получилась. От одной Гидравлической станции высокого давления, через два гидрораспределителя запитывается либо пара гидроножниц для резки элементов силового каркаса легковушек, либо непосредственно гидравлика пресса.

Отставив в покое пиво в термосе, не ленюсь ознакомиться с техпроцессом поближе. Избавленные от всего, что можно снять при помощи отвертки и гаечного ключа, кузова машин разрезают на небольшие куски. Основа техпроцесса — пара гидравлических ножниц, вступает в работу там, где не справляются кувалды и огромные зубила на приваренных ручках.

Небыстрый процесс, на перекусывание одного элемента уходит пара–тройка минут. Пресс работает еще более неспешно, выдавая прессованные брикеты массой от двадцати пяти до полста килограмм.

Кроме брикетов кузовного железа присутствует небольшое количество брикетов прессованного алюминия и, совсем уж скромное, закопченных медных. Рядом со штабелем параллепипедов прессованного кузовного железа навалена гора колотого чугуна.

Выводы из увиденного делаю следующие. Первый и главный — здесь уже есть зачатки металлургии. Больше подобные брикеты применить негде. Второй, не менее важный, до места переплавки металлолом везут морем. Иначе смысл его складывать у «морских» ворот? И дорога от базы вторчермета в сторону причалов теряет смысл.

А вот возят металлолом небольшими партиями. Грузят, если не вручную, то при минимальной механизации процесса погрузки.

Прочие, но, тем не менее, важные моменты.

Газорезка кислородно–ацетиленовая. Среди груд металла валяются не меньше трех десятков кислородных баллонов. Следовательно, где–то неподалеку имеется кислородная станция.

Ацетилен получают из генератора типа «колдун», а значит уже налажено производство карбида.

Рискну предположить, что переплавка металлолома и производство карбида налажено в одном и том же промышленном центре. Кокс необходим в обоих техпроцессах. Лично я попытался бы наладить бартерный обмен карбида на металлолом. И нет оснований считать, что местные глупее меня.

Возвращаюсь к термосу с пивом и продолжаю делать скучные, но полезные выводы. Авиация тут если и летает, то исключительно Орденская. Гражданская, а возможно и военная авиация нового мира разгромлена на базах подобной этой, не хуже, чем авиация РККА была разгромлена Люфтваффе в начале войны.

Остатки. Нет, не так. Останки трех самолетов и вертолета в данный момент служат игровой площадкой моему потомству.

Ага, бросая на меня не сулящие ничего хорошего взгляды, местные работяги открывают крайний склад–контейнер. Внутри контейнеров по стеллажам аккуратно разложено демонтированное с машин оборудование. Собственно другого я и не ожидал увидеть.

Все — пиво допито, трофеи погружены, и обеденное время практически подошло. А у меня до обеда еще есть планы.

— Гюнтер открывай ворота, грузиться будем. И неплохо бы прикрыть груз брезентом. Кстати, где мои патроны?

— Там открыто, заезжай. Канистры стоят около ворот, а брезента у меня нет, — немец выкладывает на стол патронные пачки.

— Нет, так нет, — мой груз что ли. Снимаю куртку и заворачиваю в нее патроны.

— Хальт! (стой нем.)

— Может мне еще и руки поднять? — поворачиваюсь к немцу.

— На вещевой склад загляни, там выдадут. Я договорюсь.

— Хм, Гюнтер, а ты точно немец? Где такие немцы побывали там евреям делать нечего.

Немец усвоил урок, на провокацию не поддаётся и возвращается к обслуживанию пары крепких молодых ребятишек цыганистой наружности. С немцем парни общаются на английском, а вот между собой, на чем–то, похожем на итальянский или на испанский. Я на этих языках, дай бог, дюжину слов знаю.

У ворот меня ждут два пластиковых пятидесятилитровых бочонка с обещанным биодизелем. А вот не буду я тут танцы с бубном устраивать. У меня баки под крышку заправлены. Как я его смешивать буду?

Принимаю смелое командирское решение — тару из–под биотоплива считать своей собственностью. Придя к согласию с самим собой, приступаю к погрузке прицепа.

Немец — скотина, так и не вышел помочь. Мы ведь не договаривались, что он помогать должен. Он и не помогает. Орднунг, однако.

Закончив с погрузкой, решаю, что на сегодня все — хватит! Укатали сивку крутые горки, надо для себя пожить полдня.

Остаток дня жру, пью пиво, греюсь в бане, плескаюсь в бассейне. Одним словом отрываюсь, как умею.

База Ордена — дорога на Порто–Франко — окрестности Порто–Франко

40 число, 8 месяц, 16 год.

Вот и все, сказка пребывания на базе закончилась. Прогревая мотор, «Робур» муркает за транспортным шлюзом базы.